Повесть о настоящем чемодане: реакция общества на сундук на Красной площади

«В стране, которая на самом деле занята борьбой за духовные основы, традиционные ценности, православную культуру, антизападную мультуру и ура-патриотическую физкультуру, — не стоит на самой главной площади огромных размеров чемодан «Луи Виттон». 

А если стоит — значит, тут за что-то совсем другое происходит борьба».

«У меня такая мистика: может, это Ноев ковчег? Тем более там есть сундучки, какие-то зверюшки в него поместятся, и он улетит из столицы Третьего Рима, потому что все открещиваются от того, что это они. Лично считаю, что это недопустимо абсолютно, но это наша эмоциональная личная оценка. В свое время, когда я был замминистра культуры, мы предлагали закон, который для подобного рода памятников установил некий регламент. Тогда речь шла о Соловках, куда причаливали корабли с казино и борделями и всю ночь была дискотека. По закону памятник охранялся, но на острове, где похоронены десятки тысяч людей, разводили костры и устраивали оргии. Считаю, надо разработать особый регламент, который предполагал бы общественное обсуждение, экспертную оценку. Может быть, Куснирович там в костюме Деда Мороза подарки будет раздавать» (телеканалу «Дождь»).

«Есть то, на чем дизайнерские дома делают бабки. Как правило, это все не очень. А есть имиджевые вещи, которыми гордятся. Эти винтажные чемоданы вдохновляли еще Бертолуччи в «Под покровом небес». Наверное, у нас с ним плохой вкус просто».

«Пока в Москве решают, что делать с гигантским сундуком от «Луи Виттон» на Красной площади, загородившим Кремль, предлагаем полюбоваться на фирменный сундук того же бренда в натуральную величину из коллекции ГМЗ «Гатчина». Он стоял на выставке «Семья Александра III в Гатчине», в гардеробной. Возможно, именно с ним императрица Мария Федоровна путешествовала за границу?»

«Я очень люблю мой родной город. Когда снесли кусок Остоженки, я плакала. Вчера, выйдя с Красной площади, я тоже плакала. Это было посильнее, чем Манежка в марте 2012 года, занятая «путинцами», которые пили коньяк и не могли дать мне адекватный комментарий. Вы можете считать меня кем угодно, но мне нужна моя Красная площадь. Я ненавижу мавзолей с мумией, но чемодан меня просто поразил».

«Легинсы-брючки, с начесиком, с утеплением мехом, ультрамодные со стрелками или под кожу, а может, в стиле «Луи Виттон»? Выбираем, пока в наличии все размеры!»

«Знаете, когда я первый раз увидел этот чемодан, я подумал, сколько же туда откатов и взяток можно засунуть, чтобы затащить это чудовище, уродство на Красную площадь? Неужели у нас теперь символом России стал не ансамбль церквей, которые там есть, не Минин и Пожарский, даже не Кремль и мавзолей, который весь мир знает, а этот чемодан. Это символ России стал? Лицо России? А где же тело?» (телеканалу «Дождь»)

«Разговор о чемодане — очень важный разговор. Возможно, даже главный. Потому что чемодан стоит на линии фронта. В стране идет война культур, и в этой войне — битва за публичное пространство. Первые 5 лет путинского режима были посвящены разрушению и ограничению публичного пространства: захвату одних институций и уничтожению других. Этот период закончился после фактической отмены всех прямых выборов в 2004 году: пространство стало совсем маленьким. Затем последовал период стабильности, который закончился протестом — протестом против ограничения публичного пространства. Автомойка в храме — это норма, а пляски в храме — это нарушение. Протест в любой форме в сакральном пространстве (храм, буровая установка, Красная площадь) — нарушение нормы, насилие — норма. Ну вот теперь встает вопрос: чемодан, реклама, пошлость, нарушение масштаба, насилие над ландшафтом, попрание ограничений, наложенных ЮНЕСКО, — это норма? Это вопрос о том, чье это пространство, как принимаются решения и кем. Это вопрос о том, насколько сузилось публичное пространство. Оно уже размером с чемодан или еще, может быть, с площадь?»

«Главная городская площадь выглядит так: с одной стороны нас — один из самых дорогих торговых центров города, а с другой — кладбище, жемчужиной которого является культовое сооружение с мумифицированным трупом, а между этими двумя полюсами у нас проходят концерты, парады, а зимой для горожан устраивают каток. И все стараются не задумываться об этом, лишь особенные события типа прибивания яиц к брусчатке или появления гигантского чемодана выводят горожан из транса».

«Готов поставить чемодан LV у себя во дворе дома на Остоженке!»

«Ну что, либеральная … общественность. Все у тебя … как всегда. Боролась с кровавым режимом, а осталась с ним же, только без трусов. Вы совсем не замечаете, что выглядите и рассуждаете один в один как инструктор какого-нибудь мценского райсовета по работе с ветеранами?»

«Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик!Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик! Чемоданчик!»

«Департамент культуры города Москвы готов помочь организаторам выставки Louis Vuitton «Душа странствий» с поисками новой площадки для размещения экспозиции.

Мы с большим уважением относимся к деятельности фонда помощи российским детям «Обнаженные сердца», и благотворительные средства от продажи билетов на эту выставку компания Louis Vuitton должна была перечислить именно им».

«Предложения о сотрудничестве в дирекцию парка не поступало. При поступлении соответствующего предложения мы обязательно рассмотрим его, как и любой коммерческий запрос, после чего будет принято решение. Отдельно хочу отметить, что парк Горького старается выстраивать взаимоотношения с компаниями, предлагающими в большей степени эксклюзивные проекты».

«Я требую, чтобы после завершения выставки Царь-чемодан на Красной площади отдали мне. Я буду там жить».

«Глянцевые редакторы у меня в ленте все защищают чемодан. Как будто «Луи Виттон» дал рекламу у них в мозгах, а не в журналах».

«В сложившейся ситуации ГУМ принял решение о неуместности проведения намеченных торжеств для ограниченного круга приглашенных и изменяет формат мероприятия в пользу всеобщего открытого праздника — в предновогоднем убранстве гумовских линий, на Новогодней ярмарке товаров народных промыслов России и на любимом традиционном катке на Красной площади. 

Также ГУМ принимает решение направить все средства от продажи билетов на «ГУМ-катке» в декабре 2013 года в благотворительный фонд «Обнаженные сердца».

«Михаил Эрнестович повел себя более ответственно, чем те, кто дал на это разрешение, а теперь трусливо спихивает ответственность на ГУМ (это исключительно мое личное мнение)».

«На любой Евромайдан найдется еврочемодан!»

«Холмогоров точно написал о том, что мерзкий скандал с сундуком потому получился таким громким и, главное, результативным, что сундук разрушает основной принцип мифологии власти: транслировать «Сталина» вовне, а баблишко и гламуришко нести в дом, в дом.

А вышло, что тайные ценности власти оказались обнажены ровно в том месте, где положено маршировать «воевавшим дедам» и тому подобному гнилому бридо.

Ну и для интеллигенции тоже все координаты сбились: надо, чтобы кремлевский враг тоже был товарищем Сталиным, который разит мечом масонов-гомосексуалистов и суррогатных матерей, а не тоскливым жуликом и любителем чемоданов.

Никто, в общем, не заинтересован в том, чтобы разжаловать власть в России из религии в бытовуху.

Для хороших же людей напоминаю: Красная площадь — это обычная площадь, где нужно устраивать рынки выходного дня и по которой нужно пустить трамвай.

Главная же площадь города — Соборная. Там тоже должно быть все открыто и накрыты столы в кафе, как во «Флориане» в другой столице другой нашей родины.

Так победим».