«Самый злой человек на земле» по имени Бен Ричардс (не очень убедительный добряк Глен Пауэлл) в момент увольнения с завода из последних сил сдерживается, чтобы не разбить лицо начальнику, покачивая на руках больного ребенка. После чего, с целью заработать на детское лекарство от гриппа и дать шанс жене уволиться с работы хостес в ночном клубе, не придумывает ничего лучше, чем пройти кастинг на реалити-шоу с жестокой игрой на выживание.
Шоу продюсирует незаметно ставший заменой государству бесплатный стриминговый сервис Freevee от Amazon (ну почти: дело в том, что Freevee фигурировал уже в романе Стивена Кинга 1982 года, а Amazon позаимствовал название в этом веке — возможно, по недосмотру). Так или иначе, герою, за которым гонится кучка головорезов-шоуменов, необходимо продержаться живым в открытом мире ровно месяц, после чего он может выиграть миллиард «новых долларов». Место действия — Соединенные Штаты Америки, время — не близкое будущее, а скорее альтернативное настоящее, в чем-то перекликающееся с нашим, а чем-то диаметрально несовпадающее.
«Вот бы все голливудские блокбастеры снимал Эдгар Райт или такие режиссеры, как он», — мечтал чуть ли не каждый киноман лет эдак пятнадцать назад. Теперь это желание исполнилось, но, как всегда бывает, с такими оговорками, что никакой радости нет. Начнем с того, что голливудские блокбастеры, которые нынче снимают сколь угодно классные режиссеры, практически никто не смотрит. Лично я ходил на «Бегущего человека» в кино на второй день проката, в субботу, и на сеансе (справедливости ради, дневном и в Литве) были только мы с женой и незнакомец, который ушел примерно через полтора часа — на моменте, когда появляется Майкл Сера, играющий одного из двух подпольщиков, помогающих герою Пауэлла. Первый — благородный видеоблогер-конспиролог (Дэниел Эзра), а Сера играет издателя активистских зинов, живущего со свихнувшейся от зомбоящика мамой-доносчицей («Когда-то она была умной и доброй женщиной», — трогательно замечает он).
В этих сценах на ум неминуемо приходит «Битва за битвой» Пола Томаса Андерсона с той разницей, что Райт в два раза прямее зачитывает уроки медиаграмотности устами персонажей и на выходе оказывается в два раза менее убедительным. Он срывает покровы с манипуляций телевизионщиков, норовящих генерировать с помощью нейросетей фейковые высказывания героя, и дает понять, что тот не только играет, но и живет по заранее прописанному с подачи медиа сценарию. В какой-то момент революционные массы неминуемо начинают бросаться коктейлями Молотова, но выглядит это ни капли не воодушевляюще в рамках идеально прилизанного попкорнового развлечения.
Словом, зрители, не дошедшие до кинозала, ничего особенно не пропустили. И отговорки, будто это не авторский продукт или студия-мейджор лишила Эдгара Райта голоса, здесь не работают. Это отчетливо райтовский фильм — с клиповым монтажом, изобретательными экшн-сетписами и шоустопперами (от погони, снятой из багажника, до электрических домашних ловушек, анимированных в духе «Один дома-2»), изящно синхронизированными панорамами и переходами, а также фирменными скорострельными гэгами (герой стоит напротив монитора с объявлением о розыске и, не осознавая, вращается в такт видео с собой; герой голым выпрыгивает из окна гостиницы, зацепившись за шнур, а сверху на него летит неоновый игрек, на который он кричит: «Почему?»).
Серьезного триллера ждать не надо: вся взрослая логика улетает в окно вместе с первым телевизором, который Бен Ричардс смотрит в бегах, несмотря на общеизвестный в этом мире факт, что каждый телевизор смотрит тебя (sic) в ответ. В целом это все тот же легкий на подъем Эдгар Райт, который в нулевые так изящно балансировал между глупой пародийностью и искренними оммажами жанровому кино — в полицейском боевике с элементами фолк-хоррора «Типа крутые легавые» и хоррор-ромкоме «Зомби по имени Шон». В «Бегущем человеке» интонация похожая, есть и впрямь много забавного, но почему-то эта игра со зрителем смотрится несвоевременной и депрессивной в пустом зале.
Райт потерял не только зрителей, но и понимающих его стиль актеров — в первую очередь прославивший его дуэт Саймона Пегга и Ника Фроста. Майкл Сера, еще не вышедший из кукольного режима Уэса Андерсона, так и не успевает нормально разогреться для выступления. Глен Пауэлл в принципе очень средний актер, сколько бы без причины ни оголял свой торс (торс тоже, прямо скажем, не уровня Шварценеггера, игравшего в предыдущей экранизации этого романа). Есть чувство, что он раздул свой образ звезды первой величины, и этот пузырь вот-вот лопнет. Головорезы на экране сплошь картонные (ошалелый Ли Пейс, гнусный Карл Глусман), как и Джош Бролин и Колман Доминго в роли мерзких телеработников, будто приехавших из Капитолия и «Голодных игр». Но даже последние двое (а также фото Шварценеггера на стодолларовой купюре) обскакивают по харизме звезду фильма.
При этом единственный по-настоящему крупный, фатальный промах фильма — концовка, в которой буквально невозможно понять сюжет. Это, согласитесь, редкость в мейнстримном голливудском кино, тщательно корректируемом и тестируемом перед премьерой. Прямо посреди кульминации действие оборачивается сумбуром с драматическим таймскипом, экспозицией в виде ютуберского эссе и неясно откуда вытекающим поворотом к революции.
Разумеется, сам жанр игр на выживание и левые идеи — это iconic duo вроде хлеба и масла. Как и в «Игре в кальмара» (завершившейся в этом году), и в «Долгой прогулке» (еще одной антиутопической адаптации Стивена Кинга, выпущенной в прокат осенью), герои приходят к выводу, что игру на выживание, в которую мы все, в сущности, играем при капитализме, нужно стремиться не выиграть, а полностью сломать. Именно здесь заключен лицемерный конформизм умницы Эдгара Райта: он по итогу никакую революцию в Голливуд не принес, а банально решил пройти существующую студийную игру. Вот только, кажется, пропустил тот момент, когда в эту игру перестали играть сами зрители.
На следующие пятнадцать лет хочется загадать такое желание: не чтобы классные инди-режиссеры принялись снимать студийное кино, а чтобы студии выпускали в кинотеатрах, если те все еще буду работать, крутое инди. «Битва за битвой» показывает, что на сегодняшний день это хоть чуть-чуть, но более прибыльное дело.
Никиты Лаврецкого
