«Новые добрые? Хорошо, что не старые злые». Кто такие Beautiful Boys. Большое интервью

— Вы сейчас впервые давали концерты на юге России. Что вас там зацепило?

Ваня: Было тревожно ехать, потому что это неразведанные для нас города, но все прошло отлично, собрали приличное количество людей для первого тура. В Краснодаре собрали 400 человек — я этого не ожидал. Мы там исполнили и песню «Краснодар» с нового альбома, понравилась реакция публики. Но и все остальные города были по-своему прекрасны. Где-то была камерная атмосфера, а где-то, как в Краснодаре, битком. Дальше у нас Дальний Восток, там будет потяжелее: здесь мы передвигались на поездах и машине, а там уже будут самолеты. Первый рейс наверняка окажется стрессовым, потому что это девять часов полета до Владивостока, где еще и часовые пояса меняются. Но мы профессионалы, так что, думаю, справимся.

— К нам подключился еще один человек.

Ваня: Да, это Иван, наш барабанщик.

— Как вы внутри группы отличаете друг друга, Иван и Ваня?

Ваня: Да, так и есть. Он Иван, так повелось. К тому же он еще и старше.

— Иван, а тебе как последние концерты?

Иван: В целом эмоции положительные. Мне понравилось, как мы выдержали плотный график с четырьмя концертами за пять дней. Как будто рабочую неделю отпахал, вернулся и отдыхаешь.

— У вас бывает, что выходите после концерта с негативными эмоциями?

Ваня: Бывает, но это связано с личными моментами. Мы перфекционисты, хочется всегда играть хорошо. Но могут случаться музыкальные недочеты, которые мы после анализируем и думаем, как их устранить. Ну и технические моменты: ожидали один звук, вышел другой.

— К нам добавился еще один человек, привет!

Ваня: Это Егор — гитарист. В прошлом году решили добавить еще одну гитару, считаю, получилось успешно ее интегрировать. Егор взял на себя все сложные моменты и гитарные нюансы, которые я не всегда — да почти никогда — мог сыграть одновременно с пением. Егор стал важным звеном в коллективе: в отличие от меня, он знает все нужные партии и всегда выручит.

— Как вы делите обязанности внутри группы? 

Ваня: Я работаю на студии, записываю материал и отправляю ребятам. Они говорят, нравится им или нет. Иногда спорим и исправляем недочеты. На новом альбоме решили переписать барабаны, где-то это удачно получилось. Как правило, я приверженец подхода, где если что-то уже написал, будь это семпл или набитые через MIDI-клавиатуру барабаны, и это хорошо звучит, то и смысла что-то трогать уже нет. Но здесь некоторым песням не хватало именно живых барабанов, привлекли Ивана к этой работе. На весеннем альбоме наш басист Антон прописывал отдельные партии, которые сам и придумал, вышло лаконично, он добавил определенную энергетику. А наш гастролирующий состав — это как раз я, Егор, Иван и Антон. Последний по совместительству еще и менеджер. До этого он долго работал в ресторанном бизнесе, тоже менеджером, и удачно подстроил свой опыт под нашу музыкальную историю.

Иван отвечает за дизайн, обложку для «Вещих снов» делал вместе с папой, он у него татуировщик. Также Иван делает и задники для концертов, монтирует видео. А Егор просто прекрасный музыкант.

— Иван, расскажи про папу-татуировщика. Базовая история же обратная: дети начинают заниматься татуировками, родители это долго принимают. У тебя вышло наоборот.

Иван: Папа художник, он долго работал в рок-клубе и делал там афиши, когда еще не было полноцветной печати. Я так и попал в музыку: ходил на все концерты бесплатно, мне все это было жутко интересно. Рисую я плохо, у меня больше получается с цифровым дизайном взаимодействовать. Ну и определенное творческое видение от папы досталось.

— У тебя не было момента в 16 лет: «Хочу татуировку». А родители такие: «Нет»?

Иван: Было. Мама сказала: «Будет 18, тогда и сделаешь». Я и сделал. У папы.

— В октябре вы успели выступить в Минске. Как вам?

Ваня: Было очень хорошо. Нам попался звукорежиссер — золотой человек, который принес свою ударную установку, она ему досталась в свою очередь от его папы. Три с половиной часа настраивали звук, но в итоге был бомбязный. И зрители хорошо встретили, было очень тепло, собрали 500 человек на первом концерте в городе.

— Ваня, следующий вопрос в первую очередь к тебе. После минского концерта обсуждали его с друзьями, возник вопрос: почему песни живьем звучат намного ближе к опере, чем к тому, какие они на записи?

Ваня: Я десять лет работал в оперном театре, пришел туда в 17. Сперва работал в мимансе, когда выходил на сцену, но никаких реплик у меня не было. Потом стал работать в хоре театра, когда уже учился в колледже, а после меня взяли солистом. По образованию я оперный певец, окончил магистратуру Саратовской консерватории. На записи микрофон сам по себе подразумевает другое пение, более тихое. В домашних условиях, где я занимаюсь песнями, оперные приемы не очень хорошо ложатся. В последнее время искал манеру, где мог бы использовать отдельные вещи, чтобы они лаконично подошли для записи. А для концертов мы подбираем микрофоны, которые могли бы работать с децибелами оперного голоса.

— Консерваторское образование помогает или мешает слушать современную музыку?

Ваня: Никаких проблем нет, но у меня в любом случае есть профдеформация: я не могу слушать музыку как слушатель, начинаю анализировать и разбирать, обращаю внимание на тембры, вот здесь человек пустил такой подголосок, тут такие элементы полифонии, тут контрапункт пошел. Иногда отключаюсь и получаю удовольствие, но в последнее время люблю тишину. В моей жизни очень много музыки: сейчас концерты с Beautiful Boys, дома опера. Меня раздражает, когда после концерта мы приходим в кафе выпить чай, а там играет что-нибудь громкое, на меня это давит. Что делать, такая профессия. 

— Как относишься к необходимости получения музыкального образования?

Ваня: Музыка просто должна быть грамотно сделана. Грубо говоря, у «Битлз» тоже не было образования, Пол Маккартни до сих пор не очень разбирается в нотной грамоте, да и я тоже, честно говоря, потому что я вокалист. Музыкальное образование никогда не поможет развить фантазию. Я знаю много профессиональных музыкантов, которые, к сожалению, не умеют импровизировать и не могут ничего придумать. Не потому что они плохие, просто с детства привыкли, что у них уже есть ноты — по ним и надо играть. 

— Ты сказал, что приезжаешь домой и занимаешься оперой. Как это выглядит сейчас?

Ваня: Ушел из оперного театра два года назад, но продолжаю участвовать в концертах и периодически появляюсь в консерватории, где занимаюсь со своим педагогом. Мне нужно держать форму: у меня манера пения, подразумевающая постоянные занятия вокалом.

— Ты устал от музыки вокруг, но вы выпускаете второй альбом за год. Почему?

Ваня: Я мог бы и три альбома выпустить, мне нравится творить. Песни умирают, если долго лежат в столе. Если пишется — нужно выпускать. Сперва думал делать это синглами, но Антон Глушнев послушал треки и посоветовал сделать из них альбом, придумали под него определенную концепцию. Это не запланированный альбом, а выплеск того, что уже нет возможности держать в себе. Надо было либо выпустить эти песни, либо дать им навсегда сгинуть.

— Как вы оцениваете собственный прогресс? 

Ваня: Егор, ты что думаешь? А то я один пока говорю.

Егор: Я слишком мало нахожусь в группе, чтобы говорить о прогрессе. Просто получаю огромное удовольствие от работы, мне нравится наша продуктивность последнего времени. Чувствую, как все живет и развивается, — не остается времени, чтобы что-то анализировать. Есть процесс — жизнь группы, достаточно насыщенная, чтобы почти не оставалось времени на хобби и семью. Но это не жалоба — наоборот, все хорошо.

Иван: Прогресс есть, просто сейчас он на более вялой стадии, чем было раньше. Когда мы выросли со ста тысяч до двухсот тысяч слушателей в месяц, был вау-эффект. Последнее время мы стабильно держим планку в два с лишним миллиона. Они потихоньку растут — и хорошо. Скорее обращаешь внимание на концерты и медийную активность.

Ваня: Из-за большого количества концертов мы стали лучше играть. Меня это радует, потому что, когда мы начинали, конечно, были совсем не профессионалами. Я абсолютно не гитарист: могу сыграть банальные вещи, но меня не хватало на красивый перебор, для этого я изначально технически не оснащен. Но сейчас обращаю внимание, что даже в работе на студии начал использовать более интересные приемы, которые опробовал на концертах. 

Мне приятно, когда слышу и вижу, как наши песни начинают играть уличные музыканты. Вот Иван сказал про скачок по цифрам, а я на всю жизнь запомнил момент, когда у меня было ноль слушателей, а спустя месяц появилась тысяча. Ходил по квартире, отправил ребятам скриншот: «Смотрите, у нас есть целая тысяча слушателей». Для меня это было безумное число, потому что я ничего не ожидал от этой музыки и тогда выпускал ее для себя. Когда мы записали «Нежную любовь», я ее немного стыдился, казалось, она слишком попсовая. Но песня зацепила людей и стала жить своей жизнью.

— Насколько аудитория в два миллиона человек позволяет музыкантам комфортно жить и не работать на других работах?

Ваня: Может комфортно жить. Не будь у нас концертов, я бы просто сидел и писал музыку, это прекрасно.

— Альбом называется «Такая красивая жизнь». Как бы вы запитчили его людям, которые пока не так хорошо знакомы с вашей музыкой?

Ваня: Это простые красивые песни о любви, расставании и полнейшем разочаровании в жизни. Думаю, всем людям, которые испытывали то или иное чувство из перечисленных, нужно это послушать. Просто чтобы понять, было ли у них так вообще, или это я какую-то чушь наплел, и музыка никак с ними не соприкасается.

— На альбоме много привязки к географии. Откуда это?

Ваня: Песни писались достаточно давно, что-то — вообще в 2019-м, как «Тверь». Это мои фантазии по поводу городов, как там могли складываться красивые истории. Взять «Краснодар» — я не был там до нашего концерта, но решил представить этот город. У Льва Кассиля есть автобиографическое произведение «Кондуит и Швамбрания», для которого он придумал отдельную страну. Вот и я написал сочинение на тему того, что могло бы произойти в Краснодаре или на полуострове Ханко, где я так и не был, как и в Твери. Я выстраивал эти песни как вымышленные новеллы. Когда окажусь в этих местах, наверняка составлю уже другую их картину.

— Как ты вообще пришел к образу полуострова Ханко?

Ваня: После первого концерта в Петербурге в 2023 году мы пошли гулять. Там есть улица Гангутская, где стоит памятник защитникам полуострова во время Великой Отечественной войны. Мы всю ночь к нему возвращались, как будто попали в день сурка. Когда сел в поезд до Саратова, решил посмотреть, где это место находится. Оказалось, что в переводе на русский Гангут — это и есть Ханко. Мне показалось, что это очень красиво. И в голове появились картины Балтийского моря, представил туман, летающих чаек и гуляющих на их фоне людей, у которых нет никакой цели, только влюбленная пара. А может, влюблен вообще только главный герой. За час написал этот текст, что для меня очень быстро, потому что музыка дается легко, а над текстами сижу долго, это мое слабое место. Песня, которая вошла в альбом, это абсолютно нетронутая вещь, первостепенная демка, только сведенная и вычищенная. Но в ней получилось запечатлить эмоцию от самого первого дубля, это очень ценно.

— Как вы относитесь к тегу «новые добрые»?

Иван: Мы действительно достаточно добрые люди.

Ваня: Звучит хорошо, но я не совсем понимаю, что это означает.

— Волну молодых инди-музыкантов, делающих гитарную музыку со скорее романтичным вайбом, под которую можно по-доброму погрустить. Туда относят «Сироткина», «Сову», Рушану, тех же Zoloto.

Ваня: Прекрасная компания. Не знаю, как можно к этому плохо относиться, — хорошо, что не старые и злые.

— Вы общаетесь между собой?

Иван: Мы достаточно скромные. Антон может найти в себе силы подойти к кому-то поговорить, потому что он менеджер. А мы стеснительные и мало к кому подходим.

Ваня: Дружим с группой hehehe из Владивостока, висит фит в неизвестном состоянии уже год, потому что нет времени им заняться.

Антон: Мы в хороших отношениях с Сашей Крамским, менеджером Элли на маковом поле. Когда ехали в Минск, советовались с ним по поводу организаторов, можно ли им доверять. Мы недавно на сцене и только обрастаем знакомствами и связями, но всегда открыты для новых знакомств и хороших друзей.

— Иван говорит, что вы стеснительные, Ваня до этого вспоминал, как сперва стыдился «Нежной любви». А на что вы в песнях ориентируетесь, какими они должны быть, чтобы не свалиться в попсу?

Ваня: Вдохновляюсь многими артистами. Я безумный фанат Элвиса Пресли и Сержа Генсбура. Он неожиданно повлиял на меня в плане музыки. Каким-то образом посмотрел его фильм «Любовь хулигана» и увлекся песнями, хотя понятия не имел, о чем он поет. А он настолько повлиял на французский шансон, что от него идет вся современная французская песня. Его можно сравнить с Есениным, тоже в какой-то степени поэтический хулиган.

Меня вдохновляет и Джефф Бакли, потрясающий артист. Жаль, что он рано ушел, там был безграничный потенциал. «Битлз», естественно, это и слышно. Получается, я ориентируюсь на более старую музыку. Обращаюсь и к классике, люблю Чайковского, мне нравится Шенберг и Штокхаузен, ценю его за новаторские идеи с точки зрения применения инструментов. Его самый знаменитый перформанс — это струнный квартет, который дополнялся звуком полета одновременно четырех вертолетов. Это кладезь, откуда можно бесконечно черпать музыку. Мне нравится и Бах, но проблема в том, что в консерваториях его играют вообще все время, как будто там больше никого не существует.

— Это хороший ответ на вопрос, почему ты не свалишься в попсу. А вы слышали, что в последнее время окружает «Бонд с кнопкой»?

Антон: Знаем про огромный рост на фоне видео «Кентов» с Бастой, но не более.

— Недавно у них вышел новый альбом, который приумножил внимание от «Кухонь». Группу открыли для себя люди, до этого о ней ничего не слышавшие, и некоторые из них отреагировали резко негативно. У вас нет страха или нежелания столкнуться с неконтролируемой широкой аудиторией?

Антон: Я всегда двигаюсь навстречу страху. Многого боюсь и переживаю, это нормально. Но мы и стараемся выходить за рамки наших стандартных возможностей, потому что только за этими пределами возможен рост. Есть ли у меня такой страх? Да. Останавливает ли он меня? Нет. Невозможно попасть в ожидания большого количества людей. У нас есть медийная песня «Нежная любовь» — мы понимаем, что есть часть слушателей, которые включают только ее. Здесь стоит прислушаться к Рику Рубину: музыка, созданная исключительно с прицелом на аудиторию и их ожидания, обречена на провал.

— Ваня, ты упоминал сегодня Есенина. А какие современные авторы тебе нравятся?

Ваня: Их так много, что выделять кого-то было бы неправильно. Меня просто радует современная российская музыка, где безумное количество талантливых людей. Многие из них еще неизвестны, но точно найдут свою аудиторию.

Антон: Нам нравится Vodoley GT. В прошлом году ехали на Пикник «Афиши», услышали его песню, полезли смотреть на количество аудитории — а там 62 человека.

Ваня: Было печально, что его слушало так мало людей. Но сейчас у него уже 19 тысяч.

— В ноябре пора начинать подводить итоги года. Каким вы запомните 2025-й и какую музыку вы в нем слушали?

Ваня: Очень насыщенный год. Постоянные съемки, новые знакомства, бесконечные гастроли, два альбома, даже в фильме снялись. Для меня это огромное достижение как для человека, который писал первый альбом в стол и не ожидал, что он куда-то меня приведет. 

Егор: Я бы отметил Fontaines D.C. Слежу за ними несколько лет, всегда был в диком восторге, а тут у них случился невероятный рывок, очень привлекает и цепляет их музыка. Очень живая и искренняя, с ирландской манерой.

Антон: Я в этом году освежал в памяти мастодонтов. В перелетах слушал «Dark Side of the Moon», получил огромное удовольствие.

Ваня: Да, я тоже не нашел для себя ничего нового. Купил пластинки Сержа Генсбура, слушал сборники Элвиса, группу Тома Йорка The Smile, выделил пару песен оттуда, да и все. И прошлогодний альбом Zoloto — очень классно сделано.

— В песне «Ханко» есть строчка: «Тебе всегда очень идет быть собой». Что идет каждому из вас?

Антон: Было бы правильно, расскажи каждый про другого.

Ваня: Давайте так. Мне кажется, Антону очень идет быть умным и вежливым человеком. Который всегда найдет, что сказать и как найти подход к любому.

Антон: У меня на картинке следующий Иван. В Ваньке мне нравится его структурное мышление и подход к любым делам, которые мы делаем вместе или не вместе. С ним всегда можно решить любые задачи. И человеческая душевность.

Иван: Я ценю Егора за простоту и то, что он постоянно радуется мелочам, которые могут показаться забытыми. А он такой: «Пацаны, давайте пиццу закажем!» 

Егор: Ваня — гениальный человек и профессионал своего дела. Не знаю, как он успевает впитать в себя столько впечатлений и информации, чтобы потом превратить ее в творческий продукт, понятный практически каждому.