Случился апокалипсис, человечество спасается бегством на Марс, и сегодня отчаливает последняя ракета. Обожженные концом света советские бедолаги собираются у стены, за которой расположен космодром, и греются у тлеющего мусорного бака. На бетонной плите выведена надпись: «Господи, помоги нам выжить…». Стена напоминает разом и Берлинскую, и типично лагерную.
У бака встречаются милиционер, бывший заключенный в ватнике, однорукий армянин-шашлычник, предприимчивый роковой мужчина в кожаном плаще, суетливая дама в шубе, ее муж с чемоданами и главный герой Василий Мухин (Илья Рогов) — милый, непутевый человек, уставший раздавать всем сигареты и мечтающий остаться на этой планете один. Они рассказывают друг другу анекдоты, флиртуют, жарят крыс на шампурах и мечтают о грядущем полете. Когда все поспешат к ракете, Мухин замешкается и встретит Еву (Софья Щербакова) — девушку, которая перевернет как его судьбу, так и весь второй акт с ног на голову.
Следующая общая сцена случится уже у порога ракеты, когда вся эта нелепая компания попытается пройти досмотр. Женщине в шубе, чтобы попасть на Марс, придется отказаться от чемоданов, милиционеру — от любимой работы и погон, шашлычнику — от своего прошлого и воспоминаний о любимой. Именно в этот момент становится понятно, что спектакль не будет лишь стендапом разных милых фриков — перед нами нежная драма-притча. А одна из ее лучших сцен — уморительное любовное объяснение командира корабля Персея Ивановича (миниатюрная Алина Доценко в усах) и бортпроводницы Андромеды (Полина Райкина).
Отдельно стоит отметить, как филигранно выглядит происходящее: художница Варвара Маценова выстроила декорации, с одной стороны, с завораживающей подлинностью — нельзя не узнать типичную для наших широт стену с колючей проволокой, с другой — ретрофутуристический антураж с ракетами, марсианскими роботами и стюардессами, одетыми то ли в форму «Аэрофлота», то ли в костюмы Жана-Поля Готье из «Пятого элемента». Второе действие — это детально выстроенный маленький домик, а рядом с ним засохшая одинокая яблоня — все, что осталось Еве и Васе от райского сада.
Происходящее напоминает «Кин-дза-дзу» под треки Pink Floyd или космическую встречу Дмитрия Крымова, Андрея Могучего и Джима Моррисона, исполняющего «The End» где-то во вселенной братьев Стругацких.
Постапокалиптическую пьесу-притчу сочинил сам Мнацаканов. Получилась пьеса об уехавших и оставшихся, о том, как выжить посреди апокалипсиса «среди этой смертной любви». Текст начинен качественным постироничным юмором и сразу несколькими неожиданными сюжетными поворотами. Отдельное удовольствие — наблюдать за незнакомым нарративом, ибо новая качественная драматургия в последние годы у нас почти не появляется.
Второй акт (сейчас начнутся спойлеры) — фантазия на тему того, как жилось бы Василию и Еве, если бы она решилась остаться с ним на Земле. Эта часть — нежный и абсурдисткий ромком, в котором влюбленные бегают за огромным радиоактивным мотылем, ловят облако и протыкают его штырем, чтобы оно пролилось дождем на их яблоню, смотрят «Терминатора» и «Пятый элемент», занимаются любовью — в общем, живут свою лучшую жизнь единственных людей на планете Земля. Правда, происходящее оказывается лишь фантазией Васи. Попадая во временную петлю, он возвращается к моменту расставания у ракеты с Евой и все-таки решается предложить ей остаться.
Притча Мнацаканова — это пример того, как эпоха метамодерна отменяет цинизм предшествовавшей эпохи, спасается с помощью новой искренности и на трагедию своего времени отвечает абсурдом и надеждой. Как не стесняется заново придумывать романтические сюжеты, нанизывая их на библейские архетипы (вспомним название спектакля и Еву с яблоней) и обнаруживая в нынешнем времени открытость к старым добрым, проверенным хеппи-эндам.