— Консультируетесь ли вы с Анджеем Сапковским при работе над редактированием переводов его книг?
— Должен признать, что над исправлением переводов мне приходится работать без участия автора. Дело в том, что редактура касается слишком мелких подробностей, и мне неловко беспокоить автора по таким пустякам. Приведу пример, чтоб было понятно. В мире Ведьмака в долине Понтара существует городок Piana. По-польски это слово значит «пена», но далеко не факт, что его следует переводить: оно могло прийти из любого другого языка. Англичане его перевели, у них это Foam, немцы тоже — Gyscht, а вот итальянцы, французы и португальцы оставили Piana. Спрашивать автора, переводить или нет, — ну такое, на грани разумного. Я провел некий мозговой штурм и принял решение назвать город Пенна, оставляя требуемую двусмысленность. Автора при этом тревожить не пришлось.
— Приходилось ли вам спорить с автором по поводу каких-то своих переводческих решений? Есть ли места, где ваше видение перевода расходилось с мнением Сапковского?
— Пару раз он меня поправил. Микиту в «Сезоне гроз» я хотел сделать огрогномом — из чисто фонетических соображений. Пан Анджей признал, что так звучит лучше, но сказал, что Микита огрокраснолюд, и от этого никуда не деться, исправить невозможно.
Мне также не удалось отстоять имя Пинетти: автор настоял на польском прочтении «Алгернон», и мои аргументы о том, что в русском это имя определено романом Киза «Цветы для Элджернона» и его экранизацией, в расчет приняты не были. Есть еще кое-что по мелочам, где-то и автор согласился с заменами, но вдаваться сейчас не будем.
— В чем главная сложность перевода с польского на русский?
— Знаете, лично для меня нет никакой. Точнее, никакой единственной. Есть много мелких деталей — обилие диалектов, «ложные друзья переводчика»... Но ничего такого, чего бы не было в переводах с других языков.
— Какой из своих переводческих находок вы гордитесь больше всего?
— Их, знаете ли, тьмы и тьмы. Все и не упомнишь. Вот полчаса назад я заменил «сумасшедшую отшельницу» на «безумную фанатичку» и вполне этим горд. Может быть, и всплывет что-то в памяти, но вы поймите: то, что сейчас на рабочем столе, тем ты и живешь, а не прошлыми достижениями, сколь бы велики они ни были.
— Какие ошибки или неудачные, на ваш взгляд, решения вы убираете из прошлых переводов? Есть ли находки, которые вы, напротив, решили оставить?
— Да, находки Вайсброта иногда оставляю. Вот на той неделе оставил совершенно прекрасные две фразы от Мильвы относительно геморроя. У автора там все было несколько короче.
Я по факту делаю сразу двойную редактуру, то бишь редактуру перевода как такового — и художественную редактуру, выправляю стиль. Вот, опять же, пример прямо с рабочего стола, часовой давности: у Вайсброта «Хотел взять ее женой своему сыну, кстати, тоже Кораму», у меня будет «Хотел женить на ней своего сына, кстати, тоже Корама». Как говорится, фил зе дифференс. Есть и прямые откровенные ошибки в переводе, причем некоторые сквозные по всей саге, то или иное слово устойчиво переводится неверно, приходится везде его править. Да, корректуру делаю тоже, так что это тройная работа. Ну и три прохода — точнее, три с половиной, ибо потом еще вычитка.
— Пользуетесь ли вы при переводе помощью других специалистов: консультируетесь ли с историками, мифологами, лингвистами?
— Без консультаций никуда. Наиболее известный пример — консультации с Максимом Киселевым по поводу фехтовальных терминов. Очень мне помогает мой ближайший друг доктор биологических наук из Академгородка Олег Костерин. Иногда обращаюсь за консультациями к коллегам, отметил бы Дмитрия Старкова и Наталию Осояну. Иногда спрашиваю просто у довольно рандомных людей, носителей языка, как они слышат ту или иную фразу или слово.
Зачастую, между прочим, находишь верный ответ сам, пока формулируешь вопрос — люди даже ответить не успевают. Но есть и вполне удачные подсказки, вон у Вайсброта дым и туман «ползают» — это как раз «ложный друг переводчика». Я всегда чувствовал тут неточность, а позавчера мне коллега аж из Гомеля подсказал, что лучше бы «стелются».
— Как вы относитесь к фанатской критике переводов — ваших и ваших предшественников? Следите ли вы за этими обсуждениями, прислушиваетесь к ним или готовы поспорить?
— Я очень благодарен любой критике. Бывает стыдно, конечно: вон в «Мире фантастики» вышла первая глава «Перекрестка», и мне сразу ткнули в лицо орфографической позорной ошибкой. Ну что делать — съел и сказал спасибо. Критика предшественников — на совести предшественников, у меня переводы свои. Критика Вайсброта — ну она мне помогает, понятно, ничего не пропустить в редактуре. Но, конечно, что-то все равно пропущу, несмотря на три с половиной прохода, я к этому фаталистично отношусь.
— Есть ли расхождения между книжным и игровым каноном перевода «Ведьмака»? Как вы к ним относитесь при работе над переводом?
— С игровым каноном я не знаком абсолютно никак. Вот вообще. Для меня фильмы и игры не канон. Как и для автора, кстати, он на днях об этом еще раз прямо сказал.
— Какой совет вы бы дали начинающему переводчику? Что самое важное в этой работе — и о чем никто не предупреждает, пока вы уже не погрузитесь в работу?
— Бегите, глупцы!
Но если серьезно, то проверяйте, проверяйте и проверяйте за собой. Никогда не сдавайте сырой перевод. Потом будет очень стыдно.
В России книга вышла одновременно со всем миром сразу в трех форматах. Бумажная версия вышла в издательстве «АСТ», электронная и аудиоверсия — эксклюзивно в «Яндекс Книгах». Аудиоверсию озвучил Всеволод Кузнецов, голос Геральта в серии игр.