Зачем качку скрипка и как повесить «Черный квадрат»: простой гид по искусству авангарда

Авангардным называют искусство начала XX века. На рубеже столетий появилась целая плеяда художников-экспериментаторов, готовых частично или полностью отказаться от формы, то есть перестать изображать предметы такими, какими мы привыкли их видеть. Само слово «авангард» происходит от французского военного термина «передовой отряд», поэтому речь идет о главных новаторах эпохи, предложивших революционный подход к искусству.

Почему выделяют именно русский авангард? Авангардное искусство процветало по всей Европе, но среди художников — выходцев из тогдашней Российской империи — нашлось особенно много радикалов, оставивших след в мировой культуре.

«Искусство начала XX века требовало нового пластического языка. Если сильно упростить, то на протяжении столетий живописцы соревновались в том, кто наиболее убедительно обманет зрителя и напишет такое яблоко, которое захочется вынуть из картины и съесть. Во второй половине XIX века с увлечения импрессионистов сложным колоритом и эффектной фактурой начался путь живописи к пониманию себя и своих возможностей. Очень скоро художники поняли, что картина создается не по законам жизнеподобия, а строится в соответствии с законами декоративно-прикладного искусства. Живопись лишилась подражательной функции, но стала самостоятельной».

«Они последовательно шли по тому же пути — их работы стали кульминацией поисков, начатых импрессионизмом. В итоге и родился новый язык — исключительно художественный. А после Михаила Ларионова, Казимира Малевича, Александры Экстер и других искусство перестало быть красивым. Оно стало свободным».

На искусство влияла сама эпоха — очень бурная и меняющаяся. В домах появились электричество и телефоны, по небу полетели самолеты, а океаны пересекали огромные лайнеры. Рождались и становились популярными важные для общества идеи — от психоанализа до коммунизма. А Первая мировая война и последовавшие за ней революции перекроили карту Европы, перевернув привычный ход вещей.

В то же время русские художники наблюдали за достижениями европейских коллег, прежде всего Матисса, Гогена и Сезанна, чьи работы великие коллекционеры Сергей Щукин и Иван Морозов привозили в Россию. Картины западных мастеров участвовали в московских выставках. Но и наши соотечественники выезжали за границу, прежде всего, чтобы учиться.

Количество активных и творческих молодых людей на единицу пространства и времени зашкаливало. И они были готовы вырваться за рамки и снести все каноны.

«С одной стороны, шла глобальная перестройка всех сфер жизни, а с другой — где‑то к началу десятых годов XX века начала изживать себя эпоха Серебряного века. Эстетика чрезмерной изысканности теряла актуальность. Серебряный век вообще постоянно разворачивался в прошлое. Если мы посмотрим на живопись тех же Бенуа, Бакста, Лансере — это все искусство высочайшего уровня, но обращенное назад, к уходящим эпохам. Наверное, уже ощущалась стагнация, поэтому появилось свободное пространство для чего‑то нового. Нужно было делать прорыв. Так родилось целое поколение бунтарей и хулиганов, готовых перевернуть искусство».

«Искусство авангарда тоже отражает реальность. Просто это другая реальность. Не сюжеты, ситуации, конкретные события, но идеи, ассоциации, эмоции, фантазии, природные и социальные процессы. Авангардисты отвечали на вызов времени, которое, как они говорили, «бежит во все стороны сразу», и стремились «найти новые формы современного нам дня» (резкий скачок техники, растущая скорость жизни, человек включен в поток пространства). Лучше всего этот пафос в словах выразил Казимир Малевич: «Нужен ли Рубенс или пирамида Хеопса, нужна ли блудливая Венера Пилоту в выси нашего нового познания? Нужен ли гардероб позументов древностей костюмов, когда новые портные шьют из металла одежду современности? Нужны ли сальные лучины прошлого, когда на голове ношу лампы электричества и телескопы?»

Авангардисты провозгласили «республику живописи», то есть приоритет «живописи как таковой», непорабощенной натурой и посторонними обязательствами, живущей по собственным законам, где важны только форма, цвет, фактура, материал, их взаимоотношения и взаимодействия. Ольга Розанова писала: «Мы объявляем борьбу всем тюремщикам Свободного Искусства Живописи, заковавшим его в цепи повседневности: политики, литературы и кошмара психологических эффектов. Мы объявляем, что живописец может говорить только на языке живописных творческих переживаний, не залезая в чужие карманы». Неслучайно художники (особенно, к примеру, Кандинский) прибегали к аналогии с музыкой, за которой свобода самовыражения признавалась всегда. Эта аналогия, как кажется, многое может объяснить и сейчас.

Архаика, икона, народное искусство, городской изобразительный фольклор, детский рисунок. Традиция может быть ключом к пониманию. Как говорил Николай Пунин, «она научает тому, как на это произведение смотреть, что можно и чего нельзя от него требовать».

Точкой отсчета русского авангарда обычно считают первую выставку объединения «Бубновый валет», открывшуюся 10 декабря 1910 года. Это была сплошная провокация, от названия, отсылающего к каторжникам, до содержания — максимально новаторской живописи. В числе поразивших публику работ был и «Автопортрет и портрет Петра Кончаловского» Ильи Машкова.

«Это программная вещь и совершенно потрясающая картина. Во-первых, она скандальная. Художники тут изображены как два полуобнаженных красавца. Это манифест нового образа современного художника — смелого и дерзкого. Он пишет так, как хочет, и может выйти к зрителю в полуобнаженном виде, да еще и со скрипкой.

При этом в этой узорчатой скатерти мы замечаем отсылку к Матиссу. Есть и обращение к эпохе Ренессанса, когда считалось, что человек должен быть развит со всех точек зрения. Вот и наши художники и искусством занимаются, и телом хороши, и книжки читают. Обратите внимание на корешки книг. Там и Библия, и „Сезанн“. Тоже отсылка к мастеру, на которого поначалу многие „бубновые валеты“ ориентировались».

После первой выставки «Бубнового валета» художники разругались. Михаил Ларионов, Наталья Гончарова со товарищи создали новое объединение под нарочито нелепым названием «Ослиный хвост».

В дебютной экспозиции «Хвоста» участвовал Казимир Малевич. Всего через пару лет он шокировал мир «Черным квадратом» — самым радикальным произведением русского авангарда.

Малевич стал основоположником супрематизма — направления, основанного на чистоте геометрических форм и цвета. «Черный квадрат» художник впервые написал в 1915 году, после чего повторил картину трижды.

«Это произведение-манифест. Малевич манифестировал отказ от прошлого, обнуление истории искусства, начало совершенно нового. Он писал: „Я ничего не изобрел, а только ощутил в себе ночь, и в ней увидел новое, и это новое назвал Супрематизмом, и выразилось оно во мне черной плоскостью, образовавшей квадрат“».

«В классическом понимании любая картина — иллюзия чего‑то, что мы где‑то видели. Попытка повторить изображение того, что существует в реальности. Здесь все совершенно иначе. Если мы вглядимся, то даже и квадрата нет. Первоначальное авторское название „Черный четырехугольник“ более корректно, потому что у него неравные стороны. На мой взгляд, это даже не совсем картина, а живописный объект, где сочетаются первоосновы всего».

Про «Черный квадрат» ходит много баек. Например, говорят, будто он скрывает некие надписи. По словам Натальи Васильевой, «Квадрат» кое‑что скрывает, но не надписи, а изображение. С течением времени облупилась краска, и стало понятно, что художник закрасил черным другую свою картину.

Поговаривают, что «Черный квадрат» какое‑то время выставляли в экспозиции вверх ногами, и это не анекдот.

«Конечно, бывали ситуации, когда „Черный квадрат“ неправильно размещали. Даже в книгах его иногда печатают перевернутым. Есть правильное расположение, о котором мы знаем. Его легко распознать по трещинам: из них должен получиться слоник. Кроме того, левый нижний угол находится чуть ниже».

Русский авангард похож на многоголового Змея Горыныча, так много у него течений и ярких их представителей. Вот лишь несколько имен, с которых стоит начинать знакомство.

Авангард прикрыли сверху. После расцвета в первые годы советской власти, когда считалось, что искусство должно быть столь же новаторским, как и политический строй, непонятную живопись объявили чуждой жителям страны рабочих и крестьян. Одни художники уехали (например, Кандинский), другие попытались приспособиться к новым условиям (Машков начал работать в жанре социалистического реализма).

За границей произведения отечественных авангардистов остаются самым дорогим русским искусством (соперничать в цене могут только лучшие образцы иконописи). В России авангард переоткрыли в 1980-е, но до сих пор многим сложно разобраться в этом ни на что не похожем направлении.

«Главное — забыть привычные критерии оценки качества и подойти к произведению с открытым сердцем. Не ищите в полотне светотень, иллюзию объема и натуроподобия. Ведь картина — это просто плоский холст и краска. Так позвольте ей говорить с вами на языке живописи — через сочетание цветов, динамичную линию, шершавую тактильную фактуру. Не пытайтесь ничего понять, чувствуйте. И помните, что научиться можно чему угодно, а вот разучиться — намного сложнее. Художники-авангардисты сознательно выбирали разучиться во имя наибольшей выразительности, самостоятельности живописи и, наконец, детской радости познания мира через чистые краски».

«Нужно быть открытым для нового и непривычного опыта, не отвергая его с порога, уметь удивляться и вовлекаться в игру, предлагаемую художниками, научиться видеть смысл в чистых цвете, форме, структуре, фактуре, получать наслаждение от их самостоятельных партий, от их столкновений и перекличек, ритмов и настроений».

Выставка-блокбастер, достойная специальной поездки в Петербург. Экспозиция разбита по основным «-измам», относящимся к русскому авангарду (примитивизм, сезаннизм, супрематизм и так далее), а авторы работ — главные художники каждого направления.

Идеальная возможность разобраться в том, как Матисс и другие французы послужили импульсом для развития нового художественного языка. Большую часть экспозиции занимают примитивисты (Ларионов, Гончарова, Кончаловский). Стоит это увидеть, чтобы понять: подобная живопись совсем не примитивна.

Грандиозная ретроспектива творчества одного из первых наших авангардистов развернулась в здании Третьяковки на Кадашевской набережной. Кураторы прослеживают непростой путь художника, начинавшего как один из «Бубновых валетов», а в конце жизни обратившегося к соцреализму, но сохранившему уникальный творческий почерк.

Близкий друг и соратник Казимира Малевича также был талантливым певцом беспредметного в живописи. Экспозиция состоит из работ и документов, сохраненных потомками художника, и позволяет познакомиться с его разносторонним творчеством.

Наиболее полная коллекция отечественного искусства прошлого века, пережившего за сто лет грандиозные трансформации. Русскому авангарду отводится важная роль в экспозиции. Здесь можно и нужно увидеть первый «Черный квадрат», одни из лучших композиций Кандинского, знаменитые работы Марка Шагала. Экскурсоводы доходчиво объясняют сложные художественные концепции, поэтому всегда есть смысл записаться на экскурсию.

30 и 31 августа в подмосковном парке Малевича пройдет одноименный фестиваль, посвященный русскому авангарду. В программе — творческие мастер-классы, образовательный лекторий с занятиями по истории искусства (расскажут не только о творчестве художников, но и об авангарде в кино и архитектуре). Ожидаются концерты Элли на маковом поле, Zventa Sventana, «Тима ищет свет», Николы Мельникова и Octo Ensemble, Глеба Андрианова и оркестра Cinematica и других музыкантов. Ну и самое интересное: Николай Полисский представит новый проект «Супрематический лес», вдохновленный творчеством авангардного художника. Вход свободный.

Образовательный проект Третьяковки регулярно публикует статьи и лекции, посвященные творчеству русских художников, в том числе и авангардистов. Особенно рекомендуем почитать про непростые взаимоотношения Казимира Малевича и Владимира Татлина. Та еще «Санта-Барбара»!

Просветительский проект выпустил цикл коротких лекций одного из ведущих исследователей авангарда Андрея Сарабьянова. А в рамках подкаста «Зачем я это увидел?» стоит поискать выпуски с искусствоведом Галиной Ельшевской, приуроченные к выставкам.

Масштабный труд известного искусствоведа Михаила Германа помогает широкому читателю составить общее представление о том, в каком виде искусство пришло к XX веку и что с ним потом происходило.

Максимально наглядная книга-альбом, рассказывающая про первые течения в авангардной живописи.

Все важнейшие фигуры авангарда и объяснение их концепций доступным языком под одной обложкой.

Рисованная история русского авангарда с неожиданными фактами про художников. Издание скорее адресовано подросткам, но взрослым тоже невероятно интересно читать.

С чего началась революция в русской живописи, как она продолжалась и чем все обернулось. Андрей Сарабьянов максимально доходчиво подходит к истории авангарда, но пишет для широкого круга читателей.

Сейчас книгу можно найти только у букинистов и на маркетплейсах, но это наиболее полное собрание статей, манифестов, писем и стихов Казимира Малевича с очень грамотными комментариями. Специально для тех, кто хочет раз и навсегда разобраться в «Черном квадрате».