Сегодня умер Борис Юхананов, режиссер, руководитель «Электротеатра Станиславский», создатель Мастерской индивидуальной режиссуры, из которой вышли не только андеграундные режиссеры, но и продюсеры и создатели СТС и ТНТ. Среди тех, кто учился в МИРах, — такие разные Александр Дулерайн, Клим Козинский, Александр Шейн. Я сама выпускница МИР-5, и Борис Юрьевич часто говорил нам, что режиссеру требуются разные адекватности для разных задач (представляю, как он сейчас снисходительно улыбается по поводу того, как я своими словами его цитирую).
В 2018 году я разговаривала с Мастером и тогда написала: «Борис Юхананов совершил почти невозможное — сделал экспериментальный театр респектабельным местом». Выпускник курса Анатолия Эфроса и Анатолия Васильева в ГИТИСе, режиссер параллельного кино и один из главных героев андеграунда 1980-х в 2013 году стал тем, кто выиграл впервые объявленный Департаментом культуры Москвы конкурс и занял должность художественного руководителя Московского драматического театра им. К.С.Станиславского — больше подобных конкурсов департамент не объявлял.
В этом театре не было жизни давно — зато были распри и сложные отношения внутри труппы (как говорил Юхананов, он занялся «коммуникационной гомеопатией»). Спустя полтора года благодаря Борису Юхананову и его команде родился новый «Электротеатр Станиславский». В нем было перестроено все: от репертуара до пространства, над которым поработало архитектурное бюро Wowhaus. И спустя двенадцать лет «Электротеатр» — одна из самых технически совершенных в Москве площадок. И одна из самых радикальных. Юхананов зазывал в Москву крупнейших звезд нового европейского театра — в репертуар вошли спектакли Хайнера Геббельса, Ромео Кастеллуччи. Завел обыкновение ставить театральные сериалы, идущие в несколько вечеров: «Синяя птица», «Стойкий принцип», опера «Сверлийцы» и, наконец, «Золотой осел», который захватывает театр почти на неделю и включает не только спектакли, но и нечто вроде открытых репетиций, — Юхананов называет этот проект «разомкнутым пространством работы», а свой метод — «новой процессуальностью».
При этом, несмотря на сложносочиненные концепции, обилие специальных терминов, их объясняющих, а также мегаломанию и хулиганство, «Электротеатр» полюбил самый разный зритель — и тот, кто шел на работы самого Юхананова, и тот, кто вдруг обнаружил, что в драматическом театре можно услышать самую актуальную новую музыку. Это тоже придумал Юхананов, который брал современных композиторов на работу и в штат. Что было жестом не только визионерским, но и максимально человечным.
Режиссер и драматург Иван Вырыпаев* признавался, что Юхананов участвовал в монтаже его первого фильма «Эйфория» и настоял на выбрасывании нескольких сцен — благодаря чему фильм попал в конкурс Венецианского фестиваля. А режиссер фильма «Питер FM» Оксана Бычкова в интервью рассказывала мне, что Юхананов во время учебы в мастерской Тодоровского в ВКСР преподавал ей актерское мастерство — но вместо практических занятий говорил со студентами о том, как прийти к Богу. Почему я не удивлена? Другое дело, что все разговоры с Юханановым потом всплывают через годы — и ты понимаешь, что за метафизической вязью, на которую зачарованно смотрели зрители, масса практических секретов и лайфхаков. Зрители «Электротеатра» могли видеть божественный стендап Юхананова, где он в роли богини Исиды и одновременно самого себя самого комментировал отрывки молодых режиссеров, в проекте «Золотой осел» — запись есть на ютубе.
Как и многие спектакли Юхананова, традиционно шедшие несколько вечеров, последняя его премьера «Пик Ник» игралась три дня. По сюжету три ангела спустились на землю, чтобы стать земными женщинами-актрисами и репетировать пьесу Теннесси Уильямса «Прекрасное воскресенье для пикника». Спектакль репетировали несколько лет, в нем можно было увидеть и персонажи из других работ Юхананова — из «Золотого осла» и «Орфических игр» (а по визуальному размаху работ Юхананов — российский Боб Уилсон). В один из вечеров сцену перегораживал полупрозрачный экран, на который проецировалось кино: Юхананов и Александр Велединский болтают и обсуждают играющийся спектакль. Сам же Борис Юрьевич в постановке был не только режиссером — в жизни и на экране, — но и голосом всезнающего Ворона-мудреца.
Учеников Юхананова часто называли сектантами. Наши занятия могли заканчиваться глубоко за полночь, сам Юхананов во время просмотра и разбора работ не ел, не пил — по крайней мере, за три года я никогда не видела этого — и отвлекался только на перекуры, во время которых продолжал обсуждать наши работы и говорить, говорить, говорить.
Однажды, когда однокурсники потянулись к двери, БЮ (именно так за глаза его именуют театральные люди) добродушно спросил: «Ребят, а вы куда? А, ну метро — это важно. Кто в метро — идите, а кто не в метро — еще поговорим». И мы говорили. Точнее, слушали.
Когда я спросила в интервью у БЮ, как же он набирал таких разных людей, он ответил: «Если я не обнаруживаю в человеке полноту того, что, как это ни странно, принято называть интеллигентностью, это еще ничего не означает. Совсем другое дело, если я не обнаруживаю в человеке норму человека. Норма человека — это какой‑то универсальный потенциал и намерение его развития в себе, неготовность к ущемлениям и травмам. Если я это вижу, то продолжаю диалог».
В 2021 году Юхананов говорил с медиаменеджером Юрием Сапрыкиным и своим учеником Климом Козинским: проект «Полка» вместе с «Золотой маской» делали конференцию о Достоевском в театре, выступление Юхананова было финалом конференции. Тогда я сделала «максимально субъективный конспект».
Вот пункты из этого конспекта:
«Для того чтобы сыграть рай, нужно построить ад».
«Надо установить предельную дистанцию, чтобы заиграли идеи, вырванные из актуального контекста и перемещенные туда, где они проживают, — то есть в рай».
И «…сегодня такое время, когда личное надо усмирять. Сегодня не хочется накладывать, пробуждать свою личность для насилия над текстом. Хочется дать возможность тексту в виде объекта соприсутствовать в твоей работе. Возможно, это веяние не прошлого, а будущего».
Юхананов умел не предсказывать, но видеть будущее. Однажды он показывал во время занятий, как актеру и перформеру Жене Далю надо двигаться под песню «В космосе» группы «Тату». Мы скоро встретимся, Борис Юрьевич. И спасибо за космос, который вы смогли построить вопреки многому даже для тех, кто не видел ваши спектакли.
P. S. Черт, а ведь теперь я не могу отправить вам этот текст с просьбой посмотреть, ничего ли я не перепутала и не слишком ли я упростила. Но вы сами говорили, что просто сделать тоже надо уметь. И вспоминали тогда Гришковца (представляю глаза тех, кто говорит о вас только как о философе и маге, о ваших исследованиях Торы или о том, что вы сделали чуть ли не первый в СССР независимый театр). Я точно упростила и упустила, включив адекватность, уместную в медиа. Так, как вы и учили.
* Иван Вырыпаев внесен Минюстом в реестр иноагентов.