Новое аниме Мамору Хосоды («Девочка, покорившая время», «Волчьи дети Амэ и Юки») — фантастическая адаптация «Гамлета» Уильяма Шекспира, которая, несмотря на огромные ожидания, талант Хосоды и многообещающую вселенную, оставляет чувство недосказанности. Анимация Хосоды в целом схематична и метамодернистична, но в «Скарлет» она граничит с леностью: минималистичные пейзажи пустынного потустороннего мира (смесь «Дюны», «Безумного Макса» и, скажем, «Сирата») зачастую выглядят незавершенными, а в экспрессии, мимике и жестах героев теряются важные детали.
Адаптация Шекспира — уже сомнительный прием, а адаптация «Гамлета» — еще более рискованное предприятие. Сюжет, конфликт и герои настолько хорошо известны, что любая новая версия рискует превратиться в блеклую копию, симулякр и трюизм, нежели в самостоятельное произведение. И даже несмотря на то что Хосода пытается переизобрести сюжет про датского принца, мстящего дяде за убийство отца и брак с матерью, он делает это в лоб. Теперь с болью и страданием «века, вывихнувшего сустав», должна справляться принцесса Скарлет. Она отправляется в путешествие по загробному миру, где встречает спасателя, в которого постепенно влюбляется. Вместе они преодолевают ряд испытаний, чтобы в итоге добраться до Вечности, места, куда диктатор — дядя Скарлет — Клавдий обещает отправить всех простых людей, сражавшихся с ним бок о бок.
Скарлет мечтает о справедливом государстве для всех, когда придет к власти. Но именно здесь вскрываются этические и политические слабости аниме: оно фактически постулирует возможность справедливой и мирной диктатуры, ведь предполагается, что Скарлет станет единоличной и пожизненной правительницей. Главная героиня введена скорее для галочки и не представляет интереса. Перед нами очередная утомительная история о сильной героине, которая все же нуждается буквально в спасателе и которая рядом с возлюбленным оказывается слабой и хрупкой, готовой ради него отказаться от своей судьбы и призвания.
В характерах остальных героинь тоже чувствуется картонность и мизогиния, до которых сам Шекспир в елизаветинское время не опускался. Так, мать Скарлет изображена как истеричная эгоистичная женщина, много кричащая и размахивающая руками.
Если Гамлет — эсхиловский по своей сути герой, то здесь перед нами — псевдотрагедия с победой добра над злом и ложной надеждой на избавление от страданий. В фильме буквально появляется самый ленивый драматический прием — deus ex machina«Бог из машины» с латыни. В нарратологии — неожиданная, нарочитая развязка трудной ситуации с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора, например чудесное спасение героев.. Тут это дракон, возникающий в нужный момент, чтобы наказать злодеев и спасти героиню. Подобные сценарные костыли вместе с тем фактом, что основа сюжета — уже готовая пьеса Шекспира, никак не возвышают «Скарлет» как самостоятельное художественное произведение.
Анны Стрельчук
